Собака — друг человека. Человек завёл собаку. Он ухаживает за ней и заботится о её благополучии. Человек любит и ценит её. Возможно, он любит собак вообще, но свою он любит сильнее и, может быть, даже больше, чем людей. Жизнь своей собаки для него может представлять большую ценность, чем жизнь незнакомого ему человека. Кроме счастья, ничего другого он ей не желает.
При таком отношении человек не хочет наказывать собаку, но вынужден делать это. Когда она весело играла с другой собакой, он взял её на поводок и повёл домой, потому что ему пора на работу. Прервав игру, человек лишил её удовольствия. Было так хорошо и вдруг прекратилось. Такое наказание называется отрицательным.
Не пытайтесь забрать кость у голодной собаки. Для неё это будет сильнейшим наказанием, которого она попытается избежать, укусив вас.
Избегание — вот на что рассчитывает человек, когда наказывает собаку. Конечно, он уверен, что избегать она будет наказания именно так, как надо ему. Она будет избегать наказания, избегая совершать действия, за которые следует наказание. Это так понятно и так доступно. Но всё же человек не хочет идти таким путём, ведь он очень любит свою собаку. Такие средства он оставляет на самый крайний случай. Если не смогу, если не получится решить проблему по-другому, я всегда буду иметь это средство про запас.
А почему он так уверен, что это то, что уж точно заставит собаку стать послушнее?
Об этом знает другой человек, который ничего не ждёт и не пытается идти другим путём, а сразу, так сказать, на входе, когда собака ещё даже не совершала никакого проступка, профилактически надевает на неё строгий ошейник. «Инстинкт самосохранения — самый сильный», — говорит он. А значит, и приёмы дрессировки, направленные на него, эффективны, и результат надёжен. Это его убеждение. Боль и страх — его аргументы. Электрический ток, удавка, шипы и рывки — его инструменты. Такое наказание называется положительным.
Действительно ли так надёжно положительное наказание? Вместо прямого ответа вот вам небольшая история.
Проходят соревнования по спортивной дрессировке собак. Организаторы угощают спортсменов гречневой кашей, чаем, печеньем и баранками. Я сжимаю баранку в кулаке и ломаю её на части. Половина выскакивает из моей руки и падает на землю. Не успело лакомство приземлиться, как оно оказалась в пасти немецкой овчарки. До этого овчарка незаметно сидела в самом углу палатки, из которой производилась раздача угощений. Её движение было настолько стремительным, что казалось, будто она возникла из ничего. Но хозяйка, находившаяся тут же, как выяснилось, обладала реакцией, почти не уступающей реакции её питомца, чему свидетельствовала мгновенно поданная ею команда «Фу». Собака выплюнула то, что не успела проглотить. Было понятно, что подобная ситуация являлась привычной для обоих. Очевидцы, наблюдавшие за этой дуэлью, и я, как невольный её провокатор, ясно понимая следствием чего является такая спешка собаки, которая закончилась тем, что часть схваченной добычи всё-таки была проглочена, посмеялись, и наше и без того хорошее настроение стало ещё лучше.
А ведь эта собака в прошлом неоднократно становилась чемпионом России по ОКД и ЗКС, что было бы невозможно, подбери она кусок с земли во время состязаний, где за это последовало бы неминуемое снятие спортивной пары с обнулением всех баллов.
Вы можете предположить, что к этой собаке не применялось положительное наказание, и этим объясняется ненадёжность навыка. Если бы я не знал точно, что применялось, то всё равно бы был склонен думать, что наказание имело место. Дело в том, что, несмотря на то, что человек рассчитывает, что собака будет избегать наказания отказом от нежелательного для дрессировщика действия, это вовсе не гарантирует, что она не найдёт иной способ и, может быть, даже не один. Зачем же отказываться от подбора еды, которая, кстати говоря, часто бывает особо вкусной с точки зрения собаки, когда можно её безнаказанно съесть, если действовать очень быстро. Даже если хозяин заметит и успеет что-то предпринять, то всё равно сохраняются шансы не расстаться со своей добычей. Хотя не так важен добытый кусок, как удовольствие от несостоявшегося наказания. И чем сильнее было наказание, тем сильнее будет удовольствие. А редкий успех только увеличивает азарт. Как игроман, который вновь садится перед игровым аппаратом и дёргает за ручку «однорукого бандита» в надежде выиграть или, точнее сказать, не проиграть в очередной раз, так и собака начинает искать пищу на земле каждый раз, когда хозяин отвернётся, заболтается с кем-то или поднесёт к уху телефон. Это увеличивает шансы на успех.
Ну разве не умная? Детёныш гомо сапиенс и тот не сразу до такого додумается. А тут собака. Да что там собака. Щенок!
Приходит домой хозяин. Щенок вытерпел. На полу чисто. Встречает хозяина с радостью. Приходит хозяин в другой раз. Щенок не встречает. Имеет виноватый вид. Ну точно, надул лужу и тут же кучка. Ну, всё понимает. И то, что не прав, тоже, хоть и маленький.
Если бы в результате того, что я потыкал щенка носиком в лужицу, — думает человек, — он страшился бы меня каждый раз, когда я возвращаюсь домой, то можно было бы предположить, что страх его иррационален. А он ведёт себя так исключительно когда не стерпел. Значит, понимает причину наказания и осознаёт вину.
И убеждённый в исключительных умственных способностях собаки человек продолжает наталкивать её на выводы. Разве трудно понять, что если поступаешь таким образом, то получаешь наказание, а если не делаешь этого — не получаешь? И в результате все довольны, всем хорошо, никто не в обиде.
Давайте попробуем отследить ход мысли собаки, исходя из такого представления о её интеллектуальных способностях.
Ой! В прошлый раз, когда я сделала то, что мне хочется сделать сейчас, — думает собака, — хозяин наказал меня. Я не хочу, чтобы это случилось снова. Но как мне избежать этого? Я знаю, я должна отказаться от своих желаний и не делать то, что я хотела сделать сейчас. Но что мне тогда делать? Может быть, принести хозяину тапочки?
Вот другой человек, тот, который ничего не ждёт, точно знает, что собака так мыслить не способна. Не исключено, что он отказывает ей даже в элементарной рассудочной деятельности. Поэтому действует чётко, уверенно, повторяя отточенные ежедневной рутиной движения. Он способен заставить её не только отказаться от каких-то действий, но и, напротив, заставить выполнять то, что нужно ему и не хочется ей. Если, конечно, не попадается какая-нибудь особо «глупая» собака, которая никак не хочет понимать, что ей необходимо выполнять требуемое ради того, чтобы перестать испытывать боль, чтобы дышать, чтобы жить. Особь, презирающая инстинкт самосохранения, этому человеку не подходит. Чтобы пореже сталкиваться с такими экземплярами, он готов разводить особых собак.
Теперь в его руках собака, которая активно действует в предлагаемых обстоятельствах. Но что такое? Почему он боится применять болевые приёмы? Так вышло, что животное тоже овладело ими и может успешно применить их в ответ. Человек опасается его и правильно делает. Как же это вышло? Обычное дело. Опять неверный расчёт. Затянул удавку на шее собаки, а та, вместо того, чтобы выполнить задуманное дрессировщиком и продолжить свободно дышать, возьми да прыгни из петли вверх, а вверху отчаянно отработала челюстями. Тут бы спастись, не то что удавку удержать. Собака избавилась от удушья, а заодно раз и навсегда усвоила, как поступать и что делать, если станет больно и страшно.
Избавление — главная проблема, если избежать наказания не удалось.
Приёмы активной обороны собаки осваивают и во время так называемых защитных тренингов, то есть занятий по специальным курсам, включающих защитный раздел. Первое и главное, что должна усвоить на этих тренингах собака — это то, что она способна на всё, если усвоит и будет действовать согласно девизу «Укус — Победа».
Определённая сложность состоит в том, что собака должна кусать, когда это можно и нужно. И не кусать в другое время.
Помощник, выполняющий роль злоумышленника, появляется из-за укрытия. Собака замечает его и возбуждается. Когда-то такой человек собаке нравился. Он играл с ней, гладил, хвалил. Но со временем он менялся, и его лицо всё чаще стало выражать гнев. Раньше такой человек был ласков, когда собака хватала защитный рукав, а теперь он недоволен. Теснит и наносит удары стеком.
Драка неизбежна, и собака хочет ударить первой. Хозяину не нравится спешка, которая, как он считает, вызвана особой любовью собаки к процессу борьбы с человеком, а не желанием поскорее разделаться с противником и избавить себя от мучительного ожидания надвигающейся угрозы. Собака должна вступить в поединок по команде хозяина, и поэтому он дёргает строгий ошейник, дисциплинируя её и предотвращая преждевременный срыв.
А вот человек со щенком поднимается по лестнице подземного перехода. Когда щенок спускался, то делал это неохотно и даже робко, а наверх торопится и натягивает поводок. Этому хозяину тоже не нравится спешка, и он дёргает щенка за ошейник. А щенок, к удивлению хозяина, вместо того, чтобы присмиреть и успокоиться, тянет ещё сильнее, стремясь как можно быстрее покинуть страшное, а с подачи хозяина ещё и опасное место.
Но вернёмся к защитной собаке. Она уже дождалась возможности вцепиться в помощника и крепко держит его за защитный рукав глубокой хваткой. Это заставило его остановиться и перестать наносить удары. Теперь хозяин приказывает собаке отпустить его. Отпустить — значит потерять контроль над опасным и сильным противником. Собака точно знает из своего опыта, что с большой долей вероятности противник воспользуется этим и будет контратаковать. Поэтому она не спешит отпускать его. Тут же следует наказание. Хозяин начинает совершать рывки строгим ошейником. Первый, второй. Собака отпускает, но хозяин зачем-то дёргает в третий раз, не сумев вовремя сдержаться. Собака чувствует себя как между молотом и наковальней. И держать нельзя, и отпускать нельзя. Собака начинает нервничать, а её хватки теряют в качестве.
Тем временем щенок уже бегает радостно по газону. Его спустили с поводка и тем избавили от постоянных рывков. Вот оно, настоящее счастье. Ради такого можно и потерпеть. Что поделаешь, если жизнь такая? Хозяину так и не удалось донести до щенка мысль о том, что если он не будет натягивать поводок, то и рывки не последуют. Щенок отлично усвоил, где и при каких условиях ему будет по-настоящему хорошо. К этому он и будет стремиться, преодолевая любые преграды и невзгоды.
Горе тому щенку, который под воздействием наказания от хозяина, убеждённого в исключительной мудрости собаки, испугавшись, снизит свою активность, создав видимость того, что он всё понял и осознал. В этом случае это убеждение может не оставить человека, даже если щенок привыкнет к наказанию, значительно снизив эффект от его применения. Все противоречивые реакции собаки будут считаться местью. Её действия, не совпадающие с ожиданиями человека, будут признаваться сделанными назло ему. А почему бы ей с такими исключительными способностями не осознать несправедливость и не попытаться показать характер? Тем хуже для неё, ведь это уже бунт.
Сам же человек думать не хочет. Ему достаточно его убеждений. Думать должна собака. Уже и то хорошо, что не летать.
А между тем собака — это уникальное явление в мире животных. Собака смогла вступить в союз с человеком, какой недоступен ни одному другому животному. Правда, человек это ставит в заслугу себе. Но в действительности именно собака смогла стать для человека другом.
